Институт политических партий России:
проблемы и перспективы

Адрес Новости История Структура События Результаты Разработки Конкурсы Мероприятия Газета
 Web-сайты

...Российская многопартийная система и в идеологическом, и в  организационном планах пока еще далека от уровня международных демократических стандартов. Преодолеть этот разрыв, даже на основе реализации принятого в 2001 г. закона о “Политических партиях”,  пока не удалось. И дело не только в том, что эта система сложилась в условиях действия принятого ранее (в 1995 году) Закона РФ “Об общественных объединениях”, акта во многом популистского, ограничившегося констатацией  хаотического (характерного для того исторического периода) состояния политической сферы. К сожалению, его разработчики либо  просто не сумели, либо сознательно не захотели учесть  богатый опыт стран современной демократии в области правового регулирования  политической сферы общества. Мы полагаем, что именно это обстоятельство привело к тому, что политическая жизнь, а, следовательно, и судьба институтов законодательной и исполнительной  власти разных уровней  оказалась отданной на откуп организациям с аморфной, невнятной структурой и идеологическими установками. Все это не могло не сказаться на содержании политической культуры общества, дезориентированного не только чудовищным количеством акторов политического поля, но и “идеологическим сумбуром”, отличающим  их программные документы и заявления.

Романтическое понимание сути демократии, характерное для первоначального этапа ее становления в России, обусловило появление на отечественном политическом поле, наряду с действительно демократическими партиями и движениями, политических акторов, исповедующих антидемократические, националистические идеи и взгляды. Можно констатировать, что, несмотря на ответственность слабых и неразвитых институтов власти, свою, и немалую, долю вины за экономический и социальный кризис общества несет становящийся институт политических партий и движений.

Помимо указанного выше, слабость института политических партий и движений в современной России происходит также из невостребованности их представительства системой исполнительной власти, формирующейся до настоящего времени без их участия. Это было при Б.Н. Ельцине, это сохраняется и при президенте В.В. Путине. Центральная исполнительная власть сегодня отделена от системы партийного представительства в Государственной Думе. Можно сказать, что такое положение сложилось в период разброда и противоречий, царивших в стане демократии, и явного представительского преимущества КПРФ. Собственно, этим доводом и пользуется властвующая российская элита, не желающая  “делиться” своим политически капиталом и статусом.

Однако дело не только в этом. Нам видятся и другие причины столь непоследовательной реализации демократических принципов выстраивания института политических партий. Прежде всего, здесь следует назвать идущую от Б.Н. Ельцина практику “надпартийного президентства”. Отдавая должное первому президенту России, следует заметить, что в основе  принятия и реализации им такой модели президентства лежали не столько объективные факторы (громадный коммунистический электорат, упомянутое выше безумное количество партий, боязнь реставрации партии власти и т.д. и т.п.), сколько отсутствие у него самого четкой политической идеи, способной стать идеологическим стержнем соответствующей партии, конкурентоспособной на электоральном поле.

Еще одной причиной такого положения дел, на наш взгляд, является сам характер подавляющего большинства действующих сегодня политических партий. За редким, очень редким исключением (“Яблоко”, СПС) отечественные партии превратились не столько в политических, сколько в экономических агентов. Главной их целью является обретение не столько политического, сколько экономического капитала. Первый цинично ставится на службу второму. Именно этим обстоятельством можно объяснить широкую распродажу мест в избирательных списках партий, претендующих на участие в органах законодательной власти, а также получившее преимущественное развитие внеправовое и внесистемное лоббирование интересов частного капитала.  Отсюда вытекает еще одна особенность политического сообщества современной России:  явное неумение многих политических партий и движений сформулировать собственную идеологическую платформу, способную привлечь умы как всего населения, так и собственно электората.

Во многом именно поэтому со времен создания и до бесславного конца общественно-политического движения “Наш дом — Россия” в сознании власти и центростремительной части российской политической элиты  сохраняется идея реструктуризации политического поля путем правового ограничения  количества его субъектов и образования “партии власти”, способной завоевать доверие масс и на этой основе обеспечить легитимность представительной власти.

Идея, безусловно, рациональная. Но вот то, каким образом она осуществляется — через реализацию административного ресурса аппарата Президента и власти на местах, что очень напоминает способ создания приснопамятного объединения “Наш дом — Россия” —  вызывает сомнения в ее жизнеспособности. Трудно поверить и в возможность обретения авторитета у населения путем обещания постов и раздачи авансов на занятие должностей во властных структурах, приближение к рычагам управления рынками материальных и финансовых ресурсов. 

Не проявляется ли в этом сращивание начатков гражданского общества с государством? Мы уверены, что да. Мы уверены, что это одно из свидетельств возникающей в нашей стране управляемой демократии, профанирующей самую суть демократии как таковой.               

В совокупности с имевшими место явными неудачами реформирования России, падением производства, обнищанием широких масс населения эти обстоятельства привели к тому, что на вопрос исследователей ВЦИОМ “В какой мере заслуживают доверия политические партии?”  в сентябре 2001г., были получены следующие ответы респондентов:               

вполне заслуживают — 5,6%

не вполне заслуживают — 33,2%

совсем не заслуживают — 37,0%

затрудняюсь ответить — 29,0%

(Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены.№6. 2001. С. 52).

Картина, без всякого преувеличения, удручающая. Но в ней, как в зеркале, отразились и вчерашний, и сегодняшний день политической жизни России, и отношение населения к институту политических партий.

...Реализация закона “О политических партиях”  в его нынешнем виде может вызвать определенную консолидацию многочисленных  политических образований в более или менее устойчивые политические партии, способные легитимно выражать мнение соответствующих  групп поддержки и проводить в органы власти своих профессионально подготовленных представителей. Можно также предположить (а именно на этом настаивали сторонники закона, в том числе и Президент В.В.  Путин), что под его воздействием в России сформируется, по сути, двухпартийная система (аналогичная партийной модели в США), сопровождаемая шлейфом из небольшого числа мелких федеральных партий. Это было бы хорошо, если бы не ряд  существенных “но”.                        

Во-первых, политическая партия определяется в этом Законе не как одна из форм общественного объединения, а как публично-правовое объединение. Таким образом, этот подход игнорирует указания на связь партии с гражданским обществом. Подобная трактовка не есть лишь юридическая оговорка, поскольку дает почву для теоретико-правового оправдания феномена “партии власти”, о котором мы говорили выше. Поэтому мы согласны с В.В. Лапаевой, утверждающей, что “с правовой точки зрения, такой подход опасен, прежде всего, потому, что выводит партии из-под действия ст. 13 Конституции РФ, закрепляющей равенство общественных объединений перед законом и запрет на их антиконституционную деятельность” (Политическая партия: понятие и цели// Журнал российского права. №1. 2002. С. 19-20).

Вторым моментом, негативно характеризующим закон “О политических партиях”, является сознательно проигнорированный его составителями федеративный характер российского государства. Если запрет на создание муниципальных партий можно считать разумным, поскольку, согласно ст. 12. Конституции РФ,  органы местного самоуправления отделены от государства, то подобное же ограничение на уровне субъектов Федерации, и прежде всего Республик, имеющих по Конституции РФ статус государств (ч.2. ст.5), представляется не чем иным, как ограничением права народов, населяющих Россию, на самостоятельную политическую организацию.

Давая интегральную характеристику современного российского института политических партий, нельзя не обратить внимания на то, в какой мере этот институт, плоть от плоти порождение демократических перемен, осознает свою ответственность за их сохранение и продолжение. Одним из таких индикаторов может быть, на наш взгляд, присутствие в  программных документах партий конструкта “гражданское общество”. Подвергнув контентному анализу соответствующие тексты 44 отечественных партий и общественно-политических движений и объединений, мы получили следующую картину.      

Прямое употребление конструкта “гражданское общество” в сочетании с основными целями политического агента характерно только для 20,4% проанализированных документов. При этом показательно, что в остальных 79,6% случаев в Программах присутствуют те или иные понятия (гражданские свободы, права человека, частная собственность и т.п.), которые свидетельствуют прежде всего о том, что их лидеры готовы использовать идею гражданского общества и соответствующие ему ценности для достижения своих политических целей. Однако эти цели далеко не всегда являются олицетворением идеи демократии и рыночной экономики.

Можно также предположить, что элита большинства агентов политического поля отдает себе отчет, что идея гражданского общества для массового сознания россиян не есть нечто абсолютно абстрактное и чуждое. Вместе  с тем тревожным, а главное — неадекватным с точки зрения целей, стоящих перед нацией, является тот факт, что в сознании лидеров абсолютного большинства агентов политического поля России идея гражданского общества не обрела статуса базовой ценности.

Какими нам представляются основные направления развития института политических партий РФ? Прежде всего, мы не являемся сторонниками  заложенного в законе “О политических партиях” жесткого ограничения количества политических партий в стране. На наш взгляд, выстраиваемая модель базируется не столько на теоретическом осмыслении закономерностей мирового процесса партийного строительства и функционирования института партий, сколько на умозрительных представлениях об эффективности партийных систем США и Англии, сформировавшихся, прежде всего, в администрации Президента и Центральной избирательной комиссии. Но это еще полбеды. Главное —  как и в какой мере реализация указанного закона скажется и на становлении института политических партий,  и на облике формирующегося гражданского общества в целом.

Реализованное в законе “О политических партиях” стремление предписать одному из важнейших институтов гражданского общества правила самоопределения представляется нам актом произвола государства по отношению к гражданскому обществу. Естественный процесс формирования партийной структуры в стране, под видом заботы о его упорядочивании, загоняется в прокрустово ложе интересов политической и административной элиты. Вряд ли это приведет к ожидаемому результату: появлению нескольких системных политических партий, способных сформировать и донести до россиян и реализовать глубоко продуманную демократическую концепцию преобразования страны. Некоторые итоги этой политики наблюдаются уже сегодня — мы имеем в виду ныне действующую партию власти.

Однако не надо думать, что существование такого политического суррогата, как “партии власти”, обязано исключительно властному произволу. Не в меньшей мере этот феномен  являет собой порождение патерналистского, коммунистического сознания существенной части политических агентов, доставшихся современной России в наследие от недавнего тоталитарного прошлого. В нем, как в зеркале, отражается первоначальный этап формирования гражданского общества, все еще не осознавшего, что оно “должно не меньше, чем государство, заботиться о своем состоянии, доверии населения к своим институтам” (Гражданское общество, правовое государство и право (“Круглый стол” журналов “Государство и право” и “Вопросы философии”//Государство и право. №1. 2002.. Выступление Топорнина Б.Н. С. 13).

Но есть еще одно потенциально опасное для судеб гражданского общества следствие реализации рассматриваемого закона. Речь идет о том, что большинство действующих сейчас политических партий,  потеряв свой статус, “не сложат оружия” и будут функционировать не как должно гражданским неполитическим организациям, а останутся политическими агентами, размывая тем самым развитие процесса гражданского неполитического участия. К тому же нельзя исключать, что, обладая политическим и экономическим потенциалом, эти группы станут активно поглощать менее опытные и менее богатые некоммерческие организации. Все это не может не привести к новому всплеску политической гипертрофированности формирующегося российского гражданского общества и к деградации одного из его основных институтов — некоммерческих неполитических общественных объединений.

Потенциальная возможность реализации нарисованного здесь сценария представляется достаточно высокой. Поэтому, прежде всего, необходимы принципиальные поправки в принятый закон “О политических партиях”, призванные трансформировать его в подлинно демократический правовой акт, способствующий, а не препятствующий формированию полноценного, независимого от государства  института политических партий.                          

И.М. Модель,
доктор политических наук, зав. отделом социологии Института философии и права УрО РАН;

И.М. МОДЕЛЬ, доктор 
политических наук, зав. отделом
социологии Института
философии и права;

Б.С. Модель, кандидат философских наук

Адрес Новости История Структура События Результаты Разработки Конкурсы Мероприятия Газета
 Web-сайты