Аз, буки, @ru: от колдовства - до азбуки металловедения


Почти 3 тысячи лет люди пытались научиться делать хорошие стальные изделия. Иногда это получалось, иногда нет. Существует немало легенд о булатных клинках. Долгое время умение работать со сталью оставалось на уровне колдовства. Недаром у большинства народностей кузнец ассоциировался с колдуном.

И только последние 150 лет металловедение стало формироваться как наука. Открыто много явлений, происходящих в металле, прежде всего в железе и сталях. Теперь это инженерная наука. Инженерная наука позволяет создавать то, чем люди пользуются. Но она не могла бы развиваться без науки фундаментальной, которая изучает закономерности поведения сталей и сплавов, создает своего рода азбуку металловедения.

Здесь можно провести аналогию с азбукой Кирилла и Мефодия. Мало кто вспомнит их литературные произведения, но созданной ими азбукой, законами грамматики пользуются все. Без них не было бы ни «Слова о полку Игореве», ни Достоевского, ни Толстого.


Академик Вадим Михайлович Счастливцев.В такой образной форме академик РАН Вадим Михайлович Счастливцев объяснил мне, чем занимаются сотрудники возглавляемой им лаборатории физического металловедения Института физики металлов УрО РАН. Они по существу открывают законы изменения свойств металлов (так сказать, создают какие-то «новые буквы»), которые потом инженеры могут использовать и создавать нужные людям изделия. Не открывая новые законы, ни наука, ни человечество двигаться вперед не могут.
И как в азбуке Кирилла и Мефодия некоторые буквы не используются, но большинство осталось, так и не все открытые в металловедении закономерности применяются на практике. С развитием науки и техники появляются новые возможности, создаются другие правила и символы. Например, с появлением компьютеров родилось всем известное @ («собака») — оказалось, что нужен такой знак, чтобы удобнее было пользоваться электронной почтой.

— Вадим Михайлович, наверное, вы занимаетесь не только глобальными закономерностями, но и локальными проблемами, актуальными для сегодняшнего дня?    

— После распада СССР, изменения международной обстановки те элементы, которые стоили дешево и легко шли в сталь — марганец, хром, вольфрам, сейчас становятся дефицитными. А получить в некоторых сталях те свойства, которые уже были достигнуты на основе других элементов, другого химического состава стали, очень трудно, а иногда и невозможно. Поэтому приходится придумывать другие технологические способы термической, термомеханической обработки сплавов, составлять новые композиции, чтобы требования, предъявляемые промышленностью, можно было реализовать.

Этим мы и занимаемся. Решаем какие-то новые проблемы. Некоторые из них быстро находят применение в практике, другие служат приращению научного багажа, чтобы те же инженеры лучше понимали процессы, которые происходят в сталях, чтобы искусство получать металл высокой прочности, изменять свойства металлов оставалось инженерным искусством, чтобы этому можно было научиться. Сведения, которые знает только один человек, рано или поздно пропадают для человечества. Когда знания становятся общеизвестными, формируется база, на которой можно работать и двигаться дальше.

— А ваши знания не пропадут?

— Я думаю, что не пропадут. С челябинскими коллегами мы написали учебник «Основы термической обработки стали» (первое издание 1999 г., второе —2000 г.). Он очень востребован. По отзывам преподавателей является лучшим учебником по термообработке сталей за последние 40 лет. По нему занимаются студенты на металлургических факультетах в Челябинске, Екатеринбурге, Перми, Кирове, Магнитогорске, Новокузнецке, в Московском институте сталей и сплавов (МИСИС), его приобретают многие преподаватели.                 

— Утверждение, что Россия — сырьевая страна, стало почти общепризнанным. Что сегодня происходит с металлургическими заводами в плане связи с наукой, внедрения новых сталей, применения новых методик? Или главная задача для них – просто выпускать металла побольше и подешевле, а наука не нужна? 

— Сейчас ситуация немного меняется. Мы снова начали сотрудничать с Центральным научно-исследовательским институтом конструкционных материалов «Прометей» в Санкт-Петербурге. Там занимаются судостроительными сталями. То, что вновь возникла потребность в наших работах, отрадный факт. 

— Для судостроения нужна какая-то особая сталь?

— Там нужны разные стали. Но поскольку у нас много судов и морских платформ строится или будет строиться для Севера, нам нужны хладостойкие стали, которые могли бы работать при очень низких температурах (минус 40–50–60 градусов). Для плавания в экваториальных водах, конечно, хладостойкие стали ни к чему, а для наших северных морей они необходимы. 

У этих сталей есть своя специфика. Требования предъявляются не столько к прочности, сколько к хладостойкости. При низких температурах стали становятся очень хрупкими и при ударе могут разрушаться, хотя статически выдерживают очень большие нагрузки. Есть способы изменения химического состава, термической обработки, чтобы понизить температуру перехода в хрупкое состояние. В этом направлении уже многое сделано, но кое-какие вопросы еще остались.

— Есть какие-то научные проблемы, интересующие вас особо?

— Есть несколько проблем, которые волнуют меня давно. По мере развития науки можно возвращаться к ним вновь и вновь. Это — мартенсит (высокопрочное состояние в сталях). Сейчас интересует структура карбида, структура цементита — это карбид железа, он существует практически во всех сталях. Хотя он был открыт 150 лет назад, но на современном уровне оказалось, что далеко не все о нем известно. А поскольку это одна из основ стали, то любые новые сведения могут быть интересны.

— А что вас волнует в плане организации науки?

— Уже много лет мы практически не получаем нового оборудования. Хороший электронный микроскоп стоит около миллиона долларов. Понятно, что ни институту, ни Уральскому отделению приобрести его не под силу, и ни на какие гранты его не купить. Надо, чтобы РАН целенаправленно выделило институту деньги на такой прибор. Если эти проблемы не будут решаться, то через какое-то время мы опустимся на уровень науки 60-х годов. Хотя это была неплохая наука (она позволила улететь в космос), мы сильно отстанем от развитых стран, и многие задачи будет решить невозможно, или это будет сопряжено с очень большими трудностями. Например, сейчас хорошие микроанализаторы за считанные минуты дают химанализ по нескольким элементам с очень большой точностью, а можно это делать несколько недель в химической лаборатории. То есть мы будем терять время, кадры. Оборудование сейчас самый больной вопрос.

— Вадим Михайлович, у вас такая удачная фамилия — Счастливцев. Она оправдывает себя, вам везло в жизни?

— На последних выборах в Академию фамилия себя оправдала. В жизни, конечно, всякое бывало — и неприятности, и неудачи, но было и везение. Мне повезло, что я сразу  попал в эту лабораторию. Со студенческих лет начал работать непосредственно с Виссарионом Дмитриевичем Садовским. У меня был очень хороший наставник — Галина Николаевна Богачева, она очень много мне дала в профессиональном плане. И коллектив лаборатории, которую я сейчас возглавляю, подобрался очень удачно. Многие мне даже завидуют, что я работаю в таком хорошем коллективе. Но это не столько моя заслуга, сколько Виссариона Дмитриевича Садовского, основной состав лаборатории сформировался еще при нем.             

В ИФМ я работаю с 1956 года, официально с 1958,  после окончания УрГУ. Все это время — в одной лаборатории и большую часть времени — даже за одним столом. То есть внешне никаких особых изменений не было.

— Вы не интересовались, откуда пошла ваша фамилия?

— Интересовался. Эта фамилия встречалась в Чердыни — в свое время это был самый восточный населенный пункт перед Уралом. Население Урала формировалось в основном из северных губерний. Там жили свободные крестьяне. Если хорошо покопаться в родословной, то скорее всего выяснится, что я — коренной уралец.

 
Т. Плотникова


Из справки:
«В.М. Счастливцев автор более 320 публикаций, в том числе 230 научных статей, 7 монографий и 2 авторских свидетельств. Предложенное им строение пакетного мартенсита, доказательства восстановления зерна аустенита при нагреве вошли в монографии и учебники. Способы устранения структурной наследственности при нагреве, закалки из межкритического интервала, методы повышения ударной вязкости сталей используются на металлургических и машиностроительных предприятиях для совершенствования режимов термической обработки изделий с целью повышения их эксплуатационных свойств.

Работы В.М. Счастливцева (с соавторами) по изучению структуры сталей после лазерного нагрева были отмечены премией ЦП ВНТОМ им. Д.К. Чернова. Ученый был удостоен премии МАИК «Наука» за лучшую публикацию в издаваемых ею журналах. За научную деятельность он награжден орденом «Дружбы народов».      

В.М. Счастливцевым подготовлено 12 кандидатов и 2 доктора наук. Он – заместитель главного редактора журнала «Физика металлов и металловедение», читает лекции в Южно-Уральском государственном университете.»

 

 

21.08.03

 Рейтинг ресурсов