На пороге окончательных решений

В конце прошлого года в Учебном центре подготовки руководителей (г.Пушкин, Санкт-Петербург) состоялось совещание-семинар обществоведов России с участием представителей Федерального агентства по образованию и Управления государственной аттестации научных и научно-педагогических работников Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки (ВАК). Работа совещания-семинара, в котором активную роль играли не только философы, но и историки науки, завершилась принятием двух документов: об обеспечении повышения квалификации преподавателей по дисциплине «История и философия науки» и об организации и проведении экзамена кандидатского минимума по предмету «История и философия науки». Таким образом, будущие ученые — аспиранты и соискатели по различным отраслям наук — стоят на пороге введения нового экзамена по кандидатскому минимуму вместо старой привычной философии.

В порядке исполнения первого документа, разработанного в г. Пушкине, по всей стране сегодня уже действует девятнадцать центров по повышению квалификации преподавателей по дисциплине «История и философия науки». Один из них начал работу в ИППК при УрГУ. Организован первый набор преподавателей уральского региона, которые после прослушивания курса в объеме 72 часов получат удостоверения о краткосрочном повышении квалификации, разъедутся по местам своей работы и с первого июля нынешнего года приступят к организации нового учебного предмета в системе поствузовского образования. Такова канва событий, заставившая нас предаться некоторым размышлениям.               

Прежде всего, хотелось бы выяснить, насколько необходима такая реформа? Из истории науки известно, что новые дисциплины рождаются в результате крупных шагов в области познания окружающей действительности. Так, рождению термодинамики во второй половине XIX века предшествовали открытия Г.Гельмгольца, У. Томсона, Р.Клаузиуса, С.Карно. Новые прикладные науки обычно возникают в ответ на острую необходимость решить ту или иную практическую задачу. Например, сразу после Второй мировой войны  благодаря усилиям Н. Винера в научный обиход вошла кибернетика. Возникла она из практики управления огнем зенитной артиллерии в годы войны.

Учреждению «Истории и философии науки» ничего подобного не предшествует ни в области теории, ни в области практики. Не означает ли это, что введение новой дисциплины — результат необоснованного, чисто волюнтаристского решения? Усугубляет такое впечатление искусственный союз двух составляющих единиц предлагаемой дисциплины: с одной стороны, мировоззренческой по характеру философии науки, с другой —  эмпирической истории науки. По расчетам реформаторов, каждый аспирант должен сдавать экзамен по истории науки своей конкретной специальности. Как то и другое органично соединить в рамках одной дисциплины, как организовать учебный процесс силами одной кафедры?

Кафедры истории науки существуют лишь в столичных вузах России и преподавать ее в провинции некому. Название другой составляющей нового предмета — «философия науки» — ассоциируется с философией позитивизма, основоположником которой был философ первой половины XIX в. Огюст Конт. Этот французский мыслитель выдвинул идею о трех стадиях умственного развития человечества: теологической, метафизической и позитивной. Согласно этой картине современное человечество научилось мыслить позитивно, т.е. конкретно-научно и, следовательно, религия и философия — это результат отживших форм мысли и их место в музее культуры. Уже в ХХ веке один из представителей модифицированного (логического) позитивизма Р. Карнап предложил жестко ограничить высказывания, имеющие научную ценность, от высказываний философских. Эта идея жесткой демаркации подверглась критике даже в стане позитивизма, но ее влияние на умы ученых ощущается и сегодня.

Какой смысл мы придаем философии науки в структуре новой дисциплины? Каким идейным содержанием могут ее наполнить философы? Следует ли им выбросить из нового учебного предмета мировоззренческое содержание, не поддающееся строго научной процедуре верификации? Какие надежды связывает научная общественность с введением нового кандидатского экзамена? Одобрит ли она такой учебный процесс, в котором все богатство философских традиций будет сведено к канонам одной философской школы позитивизма?

Думаю, что некоторые ученые отмахнутся от этих вопросов как никчемных: есть те, кто не видят проку от занятий аспирантов какими-либо предметами, кроме, разумеется, специальных. Однако это крайняя позиция. Даже представители современного позитивизма полагают, что в подготовке молодой научной смены полезны занятия философией, правда не всякой, а лишь той, которая находит научные проблемы и пытается их решить. Философия, занятая своими собственными проблемами, на взгляд известного представителя постпозитивизма К. Поппера, вступает в своего рода кровосмесительную связь и в таком качестве никому не нужна.

Однако К. Поппер при этом упускает из виду, что философия способна обращаться не только к проблемам науки, но к проблемам других видов культуры — искусству, мифологии, религии, нравственности и тем самым у нее есть множество способов сохранить и укрепить свою жизнестойкость, увеличить многообразие жизненных форм и избежать гибельного пути «кровосмешения». Таким образом, философия может быть интересна молодому ученому не только тем, что она решает проблемы науки.

Если преподаватель новой дисциплины будет следовать духу универсальности, свойственной философскому мышлению, он не сможет удержать себя в рамках философии науки, а если он будет пунктуальным исполнителем программы «Истории и философии науки», то из специалиста-философа он превратится в адепта современного позитивизма. Очевидно, что и то, и другое в ходе реализации на практике будет чем-то неожиданным для авторов реформы кандидатского экзамена по философии.

Опыт работы последних лет подсказывает необходимость сохранения в новом учебном курсе раздела «История философии». Историко-философское введение позволит создать преемственность с вузовским курсом философии, не даст нам впасть в грех позитивизма, выстроит обоснованный ответ на законный вопрос о ключевом слове в названии нового учебного предмета «История и философия науки», убережет от его превращения в разновидность науковедения.

Новый учебный курс требует учета специальности слушателей и деление потока на четыре рукава: естественнонаучный, социально-гуманитарный, технический и математический. Это повышает требования к методическому обеспечению учебного процесса. Кафедре необходим учебно-методический кабинет, нужны учебные аудитории, в том числе и строго закрепленный за кафедрой лекционный зал. Мы просим институты, чьи аспиранты и соискатели являются нашими слушателям, помочь кафедре философии успешно справиться с научными, методическими и организационными проблемами освоения нового учебного предмета.

Свою же задачу мы видим в том, чтобы максимально использовать сложившиеся условия, ресурсы и мотивации для успешного перехода кафедры к новой учебной дисциплине. Мы живем в окружении большой науки и не можем не интересоваться ее работниками, ее историей как в местном, так и мировом масштабе. У наших аспирантов по необходимости начинает просыпаться самосознание ученых, и мы стремимся всеми силами способствовать этому процессу.

В советские времена существовала система методологических семинаров. Система исчезла, но потребность в связи, в диалоге философов и ученых осталась. Мы проводим «круглые столы», куда приглашаем специалистов тех или иных областей знаний. В последние два года заседания посвящались В.И. Вернадскому, А.Е. Ферсману, И. Конту, А.Л. Чижевскому, С.С. Шварцу. Формат «круглого стола» отменяет былую командную позицию философов, делает обмен мнениями демократичным и конструктивным.

Мы стремимся вовлечь в общественно-научную работу кафедры и наших слушателей-аспирантов и соискателей. В этом учебном году мы провели вторую зимнюю учебно-методическую конференцию, посвященную 85-летию академика С.С. Шварца. В прошлом году подобная конференция была приурочена к 170 летию со дня рождения Д.И. Менделеева. Пятый год подряд у нас проходят весенние конкурсы на лучшие рефераты, их темы приближены к философским вопросам той науки, которую представляет аспирант. Мы думаем, что такие активные формы работы слушателей являются существенным дополнением к традиционным видам учебных занятий — семинарам и лекциям. Однако, как приходится констатировать каждый год, это не снимает проблемы низкой подготовки аспирантов по истории науки. Соответствующие кафедры в вузах Урала фактически полностью отсутствуют.

Подготовка к новой дисциплине в стране идет не первый год. За это время было высказано много опрометчивых мыслей и вот мы на пороге окончательных решений. Не наломать бы дров!

Ю.И. Мирошников,
доктор философских наук,
зав. кафедрой философии ИФиП УрО РАН

На фото — рабочий момент совещания в Пушкине (слева направо за столом): академик В.С. Степин, начальник отдела Управления учреждений образования федерального агентства по образованию И.А. Мосичева, директор ИИЕТ РАН А.В. Постников, заведующий кафедрой философии Отделения философии РАН Э.В. Гарусов.