|
М.В. Ломоносов: взгляд из XXI века |
|
Фигура М.В.Ломоносова — одна из самых
известных и одновременно остающихся для нас загадкой. Популярность
Ломоносова в русской культуре никогда не ослабевала, но зачастую принимала
специфичные формы: например, в годы первой мировой войны была выпущена
карамель под названьем «М.В.Ломоносов — первый борец с немцами». Да и
советская апологетика зачастую использовала Ломоносова в качестве «фантика»
для идеологической «карамели». Тем самым сбывались горькие слова самого
мыслителя, высказанные им незадолго до своей смерти в письме к своему другу
Я.Я.Штелину: «…и теперь, при конце жизни, должен видеть, что все мои
полезные намерения исчезнут вместе со мною…». Клиширование – это особая
форма забвения, поэтому важно отойти от мифологизированного Ломоносова,
который действительно заслужил возможность остаться для нас полным жизненной
силы — в противоречиях своего времени, в напряжении эмоционального строя
личности, в динамике, многогранности творчества и драматизме жизненного
пути.
Личность, судьба и творчество нашего великого
соотечественника были выбраны темой аспирантской конференции, прошедшей 27
января. Это уже третья ежегодная конференция аспирантов УрО РАН, которую
проводит кафедра философии ИФиП УрО РАН, и уже в третий раз заглавными
фигурами выступают ученые-универсалы, интересные и естественникам, и
гуманитариям. Как правило, их творчество не одномерно, — исторический,
философско-мировоззренческий и узко-дисциплинарный аспекты представляют
собой очень рельефную композицию. Однако задачей конференций является не
установка очередных «монументов», а работа с наиболее значимым материалом,
составляющим отечественную и мировую историю науки. Это особенно актуально в
условиях преподавания курса «История и философия науки», который в этом
учебном году сменил традиционный курс «Философия».
Программа конференции последовательно строилась
из докладов, во-первых, передающих характер мировоззрения и масштаб личности
М.В.Ломоносова, во-вторых, рассказывающих о естественнонаучных взглядах
мыслителя, и, в-третьих, посвященных гуманитарной проблематике
ученого-универсала. Доктор химических наук, заведующий лабораторией ИХТТ
Е.В. Поляков, открывший конференцию, подчеркнул большое значение данной
работы: мы, сегодняшние, как и М.В. Ломоносов живем в переломную эпоху,
поэтому история великих людей для нас — ключ к пониманию современности и
своего места в ней.
Дискуссионный характер приняла первая же
поднятая проблема — феномен Ломоносова в исторической перспективе.
Профессор, доктор философских наук М.М. Шитиков отметил: «Может показаться
загадкой появление энциклопедически одаренного ученого в России первой пол.
XVIII в., да еще по происхождению не принадлежавшего к привилегированным
слоям. Хотя переломный характер эпохи Петра I, разрушение традиционной
культуры и оттеснение от стратегических постов прежней элиты открыли дорогу
«пассионариям» типа Меньшикова, Демидовых, Ломоносов в полном смысле слова
сам «сделал» себя, своим примером подтвердив, «что может собственных
Платонов и быстрых разумов Невтонов Российская земля рождать». Однако Е.В.
Поляков подчеркнул важную историческую деталь: задача создания необходимого
культурного «слоя» в нашей стране все-таки была поставлена сознательно. Речь
идет об инициативе Синода по отбору талантливых юношей недворянского
происхождения, не связанных с элитной социально-политической группой.
Несомненно, Ломоносов многим был обязан своему
времени, а значит, и власть имущим. Но он изведал и момент, когда поддержка
становится «коротким поводком»: цензура, обвинения Синода, непостоянство
покровителей и непонимание власти. Ломоносов сумел сохранить гордость, не
имеющую ничего общего с гордыней непризнанного гения. В 1761 г. он пишет
И.И. Шувалову: «Не токмо у стола знатных господ или у каких земных
владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне
дал смысл, пока разве отнимет».
Л.А. Шредер (ИФМ) в своем докладе обратила
внимание на драматизм научного творчества М.В. Ломоносова. Причиной того,
что Ломоносов «сошел в могилу, не оцененный современниками, не понятый всем
миром», она видит в отсутствии образованной среды в России того времени и,
что особенно важно, собственно научного коллектива. Поэтому значение его
научных занятий не было адекватно воспринято и оценено современниками.
Ломоносов остался незамеченным, потому что в России его просто некому было
замечать. Профессор, доктор философских наук Н.В. Бряник задала вопрос,
который составил главную интригу конференции: «Как нам, учитывая западное
образование Ломоносова, исторический контекст и значение его открытий,
мыслить Ломоносова сегодня — русским, западным или мировым ученым?» Свой
ответ пытались обосновать все выступающие, проецируя тем самым мировоззрение
Ломоносова на ситуацию современной культуры и науки. Многие его идеи
понятнее и ближе XX веку; великие умы не могут без остатка «умещаться» в
своем времени. Их мировоззрение неизбежно раздвигает рамки своей эпохи.
Ю.В. Житлухина (ИФМ) выделила в своем докладе
основные мировоззренческие позиции Ломоносова. Они формировались в условиях
бурного развития опытного научного познания, под влиянием механистического
мироосмысления. Идеи о телесной первооснове мира — «корпускулярной
философии» — позволили ему дать материалистическое объяснение всеобщей
взаимосвязи и многообразию явлений в природе: действий электрической силы,
химических процессов, цвета тел и тяготения. Однако истины естествознания,
по Ломоносову, невозможны без откровения Божьей воли. «Создатель дал роду
человеческому две книги… В одной показал свое величество, в другой — свою
волю». Первую книгу должны прочесть «физики, математики, астрономы», вторую
—«пророки, апостолы и церковные учители». И обе они ведут к одной цели: к
познанию премудрости Бога.
При обсуждении доклада встал вопрос о
материализме Ломоносова и его трактовках. В свое время признание Ломоносова
советскими исследователями «последовательным материалистом», по сути,
повторяло обвинение архимадрита Д. Сеченова (духовника императрицы Елизаветы
Петровны), ратовавшего за суровое наказание Ломоносова. Однако в ходе
дискуссии была высказана мысль, что мировоззрение Ломоносова нельзя уместить
в «прокрустово ложе» схематичной оппозиции материализм/идеализм, которое
слишком часто использовалось в анализе творчества великого ученого. Сам он
видел себя в первую очередь физиком и химиком.
Г.В.Нечаев (ИХТТ) в докладе, посвященном вкладу
Ломоносова в теоретическую химию, выделил его основные открытия. Одним из
важных моментов научной деятельности Ломоносова явилось его участие в
общеевропейской дискуссии по поводу теплорода. Как показал в своем
выступлении А.С. Ворох (ИХТТ), несмотря на европейское образование,
Ломоносов не попал в специфично европейскую «зависимость» от категории
субстанции. Он обратил внимание научного сообщества, что основанием явления
теплоты служит движение материи, а не особая теплородная субстанция:
«Достаточное основание теплоты заключается во вращательном движении частиц
собственной материи тел». Связь между формой движения и характером
природного явления были распространены и на представления о природе света.
Здесь особую роль играет полемика Ломоносова с ньютоновскими корпускулярными
представлениями. По этому поводу И.В. Бакланова (ИХТТ) выделила критические
замечания Ломоносова в отношении доводов Ньютона. Причем Ломоносов мыслит
шире: он выходит и на теорию поглощения света, и на явление теплового
излучения.
М.С. Валова (ИОС) отметила, что благодаря
Ломоносову стало возможным возникновение физической химии. Он выдвигает
необходимое условие химии как точной науки: связь с физикой, а именно с
механикой, дает ясное определение содержания и задач новой дисциплины.
Основным положением явился закон сохранения массы вещества. Он замечателен
тем, подчеркнула М.С.Валова, что позволял охватывать даже те формы энергии,
которые в то время были неизвестны. Е.Ф. Хмара (ИОС) добавила: то, что
сегодня представляется само собой разумеющимся методом химии — опыт — это
также результат новаторской деятельности Ломоносова. Дело в том, что к
середине XVIII в. одинаково называемые вещества сопровождались очень
туманными описаниями, поэтому одни и те же опыты у разных исследователей
давали различные результаты. Ломоносов первый начинает описывать химические
вещества («индивиды») по их физическим свойствам. Для этого он много
внимания уделяет созданию химической лаборатории — первой в России (1748 г).
Ломоносов очень хорошо представлял, что кроме
теоретичеких первопринципов научное познание невозможно без технической
базы, и решительно взялся за ее создание. Доклад А.С. Смирнова (ИМет) были
посвящены вкладу Ломоносова в технические науки. Чтобы «читать Книгу
природы», ему потребовалось создать особые приспособления: «универсальный
барометр», вискозиметр, анемометр, «аэродинамическая машина», которая
посредством двух крыльев, «движимых горизонтально в различных направлениях
силой пружины», должна была подниматься в воздух вместе с прикрепленными к
ней самопишущими метеорологическими приборами, и мн. др.
Вызывает удивление и восхищение широта
интересов нашего соотечественника. В конференции принимали участие аспиранты
многих институтов УрО РАН, но одного Ломоносова «хватило» на всех. Доклад
Н.А. Мансуровой (ИМ) был посвящен вкладу Ломоносова в развитие металлургии;
Л.Р. Валлиуллов (ИГ) отметил его заслуги в области горного дела;
Е.Г.Ражикова (НИИВХ) рассказала об экономических воззрениях Ломоносова.
Н.А.Юшкетова (ИПЭ) выделила важнейшие метеорологические и климатологические
теории, которыми Ломоносов объяснял движения ветров, внезапные наступления
морозов и оттепелей, причины северных сияний. Он развил количественный
подход к электрическим явлениям, что позволило проводить измерения, а,
следовательно, развивать физику электричества как строгую науку. Даже вода
для пытливого ума Ломоносова совсем не простое явление, как показала в своем
докладе Н.Ушкова (НИИВХ). Уже в начале развития экспериментальной науки он
указал на огромную роль чистой воды, применяемой для опытов, и, конечно, сам
занялся выявлением наиболее чистой воды: вода является наиболее чистой,
когда она приготовлена из незагрязненного пылью снега, который выпадает
после жесткого мороза при тихой погоде.
Помимо теоретических, методологических и
технических аспектов для Ломоносова огромную роль играет коммуникативная
составляющая науки. Знание должно быть сказано, поэтому и проблемы
терминологии, и русского языка вообще занимали значительное место в его
исследованиях. Обучение естествознанию на родном языке, за что ратовал
Ломоносов, требовало особого русского языка науки.
Последняя часть конференции была посвящена
Ломоносову-гуманитарию. П.Д. Лебедев (ИММ) в своем докладе говорил о том,
что Ломоносов ставил своей задачей выяснение природных свойств русского
языка и традиционных для русского языка конструкций. Итогом детальных,
объемных исследований стала «Российская грамматика».
Ломоносов осознавал исключительную важность
создания единых и удобных норм русского языка для поднятия международного
престижа государства и укрепления его мощи. Эту же задачу преследовал он и в
своих исторических изысканиях, на что обратил внимание в своем докладе
В.Ю.Чаплыгин (ИИА). Самый известный его проект — антинорманистская
историческая концепция. Но помимо этого Ломоносова занимали многие вопросы
русской истории; его исследования получили свое развитие в трудах его других
исследователей, занимающихся изучением структурных элементов государства в
России. В.Ю.Чаплыгин указал на сбор исторических данных для пересылки
Вольтеру, которому русское правительство поручило написать историю Петра I.
В 1760 г. М.В.Ломоносов представил свои замечания на изданный годом ранее
первый том «Истории Российской империи при Петре Великом» Вольтера.
Все выступающие обращали внимание на то, что
основной своей задачей Ломоносов видел служение России. «Этот нравственный
императив помогал Ломоносову сохранить свойственную ему целеустремленность и
рвение к наукам и тогда, когда этому препятствовало руководство Академии, —
отметил А.С.Ворох, — он сам отмечал, что «хотел служить не чистой науке, а
только Отечеству». Это стремление не остается незамеченным на Западе.
Х.Вольф пишет своему выдающемуся ученику: «Вы себя ученому свету показали,
чем Вы великую честь принесли Вашему народу».
В заключение конференции Н.В.Бряник подчеркнула
одну важную особенность великих умов России, своего рода инвариант русской
науки: ориентация на синтез, универсализм, всеохватность и дальновидность,
благодаря которой практический потенциал их творчества раскрывает себя и по
сей день. Поэтому нет одной на все времена истории науки. Она развивается и
трансформируется, создается, в том числе, и в таком заинтересованном
разговоре молодых ученых.
Заведующий кафедрой философии ИФиП УрО РАН
доктор философских наук Ю.И. Мирошников, закрывая конференцию, призвал
аспирантов к дальнейшему философскому исследованию науки и самостоятельно, и
совместно с кафедрой. «Дух агональности и сила понятия» делают большое дело:
формируют ученого в полном смысле этого слова. Видение науки в исторической
и философской перспективе как культурная память ученого является важной
составляющей его личностного мировоззрения. Кафедра философии рассматривает
одной из важнейших своих задач формирование этой необходимой исторической и
мировоззренческой глубины — измерения, дополняющего «плоскость»
современности и сиюминутности.
|
21.03.06