|
Три среды как система |
|
Как мы уже сообщали, в конце февраля
вышло постановление «О присуждении премий Правительства Российской Федерации
2006 года в области науки и техники». В числе лауреатов высокой
правительственной награды — коллектив ученых во главе с председателем УрО
РАН академиком В.А. Черешневым, удостоенный премии за разработку и внедрение
системного экологического мониторинга как компонента стратегической
безопасности. В коллектив входит также председатель Архангельского НЦ УрО
РАН член-корреспондент Ф.Н. Юдахин. О содержании отмеченной работы, ее
особенностях и практическом значении — наш разговор с Валерием
Александровичем Черешневым.
— Валерий Александрович, прежде всего —
наши поздравления…
— Спасибо.
— Мониторинг — довольно модное слово, их
проводится множество, экологических в частности. В чем специфика метода,
разработанного лауреатами?
— Она обозначена в самом названии работы: в
системности. Как известно, человека окружают три основные среды: природная,
антропогенная и социальная. И каждая из них, постоянно меняясь и
взаимодействуя с другими, влияет на состояние нашего здоровья. Причем влияет
очень по-разному в зависимости от пола, возраста, профессии, места
жительства, генетических признаков. Это очень сложные связи, которые
определяются огромным количеством факторов. Традиционно они отслеживались
«по частям»: проводились узкие, ведомственные исследования, их результаты
сопоставлялись нерегулярно и случайно. Мы же посягнули на создание
комплексной методики, объединяющей максимум разнообразных данных и
позволяющей отслеживать общие тенденции.
— Но ведь это крайне трудная задача,
чреватая погрешностями…
— Разумеется, решение ее требует особой
осторожности: делая причинно-следственные выводы, можно ошибиться, принять
желаемое за действительное. Мы это прекрасно понимали и понимаем, так же,
как и острую необходимость делать такую работу, диктуемую серьезнейшими
проблемами страны. Почти общим местом стало говорить, что в сегодняшней
России европейская рождаемость и африканская смертность. Сокращается
продолжительность жизни, повышается риск природно-техногенных и других
катастроф, угрожающие масштабы приняли алкоголизм, наркомания, так
называемый психический террор. Несмотря на наметившиеся в последние годы
положительные тенденции, в целом ситуация тревожная. И чтобы ее исправить,
прогнозировать и предупреждать дальнейшие негативные процессы, надо
постоянно определять: что и как именно больше всего влияет на самочувствие
населения в целом, отдельных его групп. Универсальный способ такого
определения и пытался найти коллектив ученых, отмеченный премией.
— О комплексности, широте подхода к
проблеме говорит состав участников коллектива. Тут и медики, и гуманитарии,
и физики, и «лирики», территориально, кроме Екатеринбурга и Архангельска,
представлены Москва, Новосибирск… Как распределялись обязанности, кто и за
что отвечал?
— Реально коллектив был гораздо большим, чем
десять награжденных. К сожалению, всех включить в список представленных к
премии не позволил регламент, предписывающий «круглую» десятку. Нашей,
уральской частью было исследование влияния технологических и антропогенных
факторов на здоровье, начатое еще в период моей работы в Перми. В
Архангельске занимались в основном природными факторами, хотя и не только.
Так, группа ректора Северного медицинского университета члена-корреспондента
РАМН Павла Ивановича Сидорова работала в регионе полигона Плесецк, в
частности, изучала вредное воздействие последствий ракетных запусков на
детскую заболеваемость. В итоге из ряда районов семьи были переселены —
выяснилось, что там жить нельзя. Таков один из конкретных результатов
мониторинга. Социальной частью занимались в основном москвичи — большой
отдел Института физики Земли под руководством доктора наук Азария
Григорьевича Гамбурцева. Этим же занимался академик Феликс Артемьевич
Летников в Сибири в Институте земной коры СО РАН. Выработанная нами общая
методика апробировалась в подмосковной Дубне, получила хорошие отзывы.
— О влиянии на человеческий организм
производственных, военно-технических экспериментов, «городских» факторов,
космических, природных катастроф говорится много и часто — тема, что
называется, на слуху. О воздействии же на здоровье социальных потрясений
известно гораздо меньше, хотя, казалось бы, в измученной ими России должно
быть наоборот. И в этом смысле отмеченная премией методика представляется
особенно актуальной. Какие закономерности удалось выявить и почему к
социальным проблемам подключились геофизики?
— Действительно, социальные факторы в
проведенных исследованиях занимают особое место, ибо для России они важны
особенно. Достаточно вспомнить, что резкое снижение рождаемости и рост
смертности населения начались в 1991 году, после распада СССР. Во время
перестройки, пока «новое мышление» провозглашалось как продолжение
«старого», эти показатели оставались более или менее нормальными, хотя жизнь
была непростой. Когда же рухнула империя, прежние ценности разом объявили
бессмысленными, новых не предложили — люди начали болеть, полностью потеряли
веру в будущее. Это вполне сопоставимо с потрясением от серьезной природной
катастрофы, которые изучают геофизики. Потому они и взялись сопоставить
последствия «естественных» и «общественных» катастроф. Приведу один из
примеров такого сопоставления в рамках наших исследований. Когда в июне 1998
года в Подмосковье случился тайфун, резко возросло число вызовов скорой
помощи к пациентам с повышенным давлением, сердечными приступами. Это
наглядно показывают составленные столичными коллегами графики. А потом были
изучены аналогичные показатели во время «социального тайфуна»: дефолта
августа 1998 года. Картина получилась почти такая же. Значит, мощнейший
природный катаклизм и катаклизм экономический, социальный вызвали в
организмах людей практически одинаковую реакцию. Есть о чем задуматься нашим
политикам, стратегам, особенно реформаторам... Понятно, что политика —
искусство возможного: иногда перемен избежать нельзя, они диктуются
обстоятельствами. Но если вы хотите сохранить население, психологическое и
физиологическое равновесие в обществе и если есть шанс предвидеть,
предупредить последствия перемен, сделать их более органичными, надо этим
серьезно заниматься, иначе никакие лекарства и меры по реабилитации не
помогут.
— Значит, разработанная вами методика
мониторинга — и есть такой шанс? Где и как она внедрена? Обратили ли на нее
внимание наши законодатели, исполнительная власть? Ведь, насколько я
понимаю, эти исследования, признанные компонентом стратегической
безопасности, — прямое продолжение подготовленной под вашим руководством
экологической доктрины Российской Федерации…
— Именно так. Доктрина была одним из важнейших
документов пакета, представленного на соискание премии. Она стала основой
для обновления и изменения более десяти законов об улучшении экологической
ситуации в России. Это заслуга члена-корреспондента РАН Владимира
Александровича Грачева, также лауреата премии, председателя экологического
комитета Государственной думы. Другой наш коллега и участник коллектива
лауреатов, зав. кафедрой политологии МГУ профессор Валерий Николаевич
Расторгуев на основании доктрины выступает за восстановление упраздненного
природоохранного органа страны, который координировал бы системные
исследования и осуществлял общий контроль ситуации. Что касается внедрения
методики, в Архангельске уже создан постоянно действующий центр системного
экологического мониторинга (сокращенно СЭМ). Надеюсь, этот опыт будет
распространяться все шире.
Академик Валерий
Александрович Черешнев. Фото С. НОВИКОВА.
|
