Елена Кувшинникова. "На волоске, на тонком блеске..."

 
 

Елена Кувшинникова.   На волоске, тем более, не на нем самом, а на узком, совсем уж эфемерном световом блике вдоль волоска… — что может удержаться? Да практически ничего. Но то — в мире материальном и вещественном, не столь, однако, существенном для художников, живущих воображением. Из реально протекающего времени для них всегда «открыта дверь в иное время года», они могут слышать, как «из гула прорастает пенье», и в каждом миге заново рождается гармония, — не сочиненная, а изначальная, естественная.
 

Как липа цвела музыкально
На круглой поляне в лесу! —
 

восклицает поэт, и читателя захватывает то же чувство бескорыстного восхищения. Но Елена Кувшинникова всегда идет дальше. Ее стихи — не зарисовки «простых радостей» (или горестей) жизни — они обращены к сокровенной музыке жизни, к ее началам, к тем источникам, откуда душа черпает силу, а поэтический дар — образы и мелодии. Она пишет «монологи» и «диалоги» влюбленных и любящих, пишет стихи-«портреты», «пейзажи» и «натюрморты». Но это жанровое разнообразие не исключает внутреннего единства: единства интонации, тяготеющей к классической форме, к русской традиции философской лирики, где в малом видится большое, а в преходящем — неизменное. Всего-навсего, цвела на поляне липа, но
 

…эти потоки зеленых,
Летящих, поющих ветвей
Сливались в единую крону
И солнце сияло над ней!
 

Прекрасное дерево — образ мироздания. И человеку, ощутившему это, на мгновение дано настоящее счастье: познать себя — лучшего, себя — настоящего, себя — в своем времени и на своем месте,
 

…с лицом своим собственным слиться,
Самому дорасти до себя.
 


Е. ИЗВАРИНА
 

* * *
 

«Ангел речи»
И. К.
 

Спроси меня — и я тебе отвечу.
Над нами умолкает ангел речи.
И ночь — атласная изнанка дня —
Мерцает близким сном.
Спроси меня.

И я тебе отвечу, может статься,
О том, как хорошо душе
скитаться
В сиреневых предместьях тишины,
Там, где клубятся будущие сны.

Тебе спросить труднее,
чем ответить,
Труднее, чем родную душу
встретить.
Все ж легче,
чем томиться без огня.
Я рядом. Я с тобой…
Спроси меня.
 


* * *
 

Я слов твоих не понимаю,
А только слышу, как в тоске
Ты плачешь, губ не разжимая.
Душа висит на волоске.

На волоске, на тонком блеске,
Вся жизнь, вся радость, вся игра.
Как бестелесны, бессловесны
Огни высокого костра!

Не плачь, не мучь.
Мне тоже больно.
Дай утешенью прорасти.
Быть рядом. Этого довольно.
Порой понять — почти спасти.

 


* * *
 

Одна, одна. Хоть все вы здесь.
Одна.
Блаженна одинокость
в многолюдье.
Когда едва мелодия слышна,
Ее ловлю не слухом — всею сутью.

Но знаю я, что значит быть одной
Совсем. Известна мне такая мука.
Оставленность
не спутать с тишиной.
Безмолвие — ни отклика, ни звука.

Как будто мой
застывший грозно сад
Луч молнии пересекает косо.
И духовник мой выведен за штат.
И некому задать моих вопросов.
 


* * *
 

Музыка ночью
в больничной палате.
Тени от веток скользят по стене.
Встану — и горло мое перехватит.
Слышите? Это звучит обо мне.

Слышите?
Голос мучительной скрипки
Тонко и чисто врывается ввысь.
И в вышине он качается зыбко.
Я его молча молю: «Не сорвись!»

В этом сплетении веток и звуков
Тайная чудится мне ворожба.
И приближенье последней разлуки
Неотвратимо, как слово «судьба».
 


* * *
 

Между нами несется поезд.
Мы стоим на разных перронах,
Мы друг друга в просветах видим
И толкуем о том, о сем.
О таинственном смысле жизни
И о том, что Любовь прекрасна.
И о том, что мы все во власти
Высшей силы, чье имя — Бог.

Вместе с поездом мчится время,
То дождем, то снегами сыпет,
Мы по-прежнему продолжаем
Нескончаемый разговор

О таинственном смысле жизни
И о том, что Любовь прекрасна.
И о том, что мы все во власти
Высшей силы, чье имя — Бог.

Поезд кончится вместе с жизнью,
Но останется наше эхо,
Чтоб влюбленному пассажиру
С робкой радостью толковать

О таинственном смысле жизни
И о том, что Любовь прекрасна.
И о том, что мы все во власти
Высшей силы, чье имя — Бог.

 

* * *
 

Пора ученичества, что ли,
Продлилась до желтых лесов.
Но познана поздняя воля.
И в небе — венки голосов.

Когда же сквозь тайну пророчеств
Мне истина будет видна,
Из зерен моих многоточий
Светло прорастет тишина.
 


* * *
 

Как липа цвела музыкально
На круглой поляне в лесу!
И спину держа вертикально,
И ветви держа на весу.
Она наслаждалась простором,
В гармонию погружена.
И птичьим невидимым хором
Легко управляла она.

И эти потоки зеленых,
Летящих, поющих ветвей
Сливались в единую крону.
И солнце сияло над ней!
 


* * *
 

День долог, день долог,
А будет еще длинней.
Опустится полог
Из прожитых нами дней.

За тканью, за гранью,
Сквозь черную ночь стыда
Спасеньем-посланьем
Мерцает одна звезда.

Сквозь утренний холод
Растет колокольный звон.
День долог, день долог…
А слышу: динь — дон,
динь — дон…
 


* * *
 

Над чудным озером
чужие голоса.
И, кажется,
нет чудотворной силы,
Чтоб оживить родные образа
И образы в глухих местах России.

И голубь глубь небес перекрестил
И землю окропил живой водою.
И задышало равновесье сил,
Как в каждом чудном озере —
Чудское.
 


* * *
 

Неумолима зависть.
Неуловима ложь.
«С ласковыми глазами
Долго не проживешь».

Ночь тяжела, а утром
Мысли мои легки.
Но отчего так мудро
Ласковы старики?
 


* * *
 

В ночи — ни звезды, ни огня.
Пути различить не могу.
Но кто-то развел для меня
Костер на другом берегу.

И с этого давнего дня
Пред кем-то я в светлом долгу
За то, что развел для меня
Костер на другом берегу.

От глаза чужого храня,
В себе этот свет берегу.
Горит и горит для меня
Костер на другом берегу…
 


г. Ульяновск
 



 

 

11.09.07

 Рейтинг ресурсов