Skip to Content

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТОМОГРАФИЯ ПРОТИВ КРИЗИСОВ

Вопрос о том, как пережить кризис, актуален для каждого из нас, и каждый решает его по-своему. Для ученого-экономиста это предмет углубленного исследования. Комплексный подход к проблеме разрабатывают сотрудники Центра экономической безопасности Института экономики УрО РАН в рамках гранта РНФ «Информационно-аналитическая система «Антикризис»: диагностика регионов, оценка угроз и сценарное прогнозирование с целью сохранения и усиления экономической безопасности и повышения национального благосостояния России». Но прежде чем говорить о полученных результатах, несколько слов об истории центра, которому в будущем году исполняется 30 лет.
Центр экономической безопасности (ЦЭБ) был создан в Институте экономики УрО РАН в 1989 г. по инициативе академика А.И. Татаркина и при активном участии докторов технических наук Л.Л. Богатырева, Л.И. Мардера, А.Л. Мызина, докторов экономических наук А.А. Куклина и О.А. Романовой, кандидата экономических наук В.И. Яковлева. Тогда в рамках научного обеспечения перевода Свердловской области на территориальный хозрасчет была разработана методика оценки деятельности субъекта РФ, которая стала типовой для России. В 2000-е гг. начались крупные исследования по моделированию социально-экономических процессов регионов России с участием докторов физико-математических наук Э.Г. Альбрехта и Г.П. Быстрая, обогативших экономические исследования математическим инструментарием. Сотрудники центра получили первый среди экономистов патент на изобретение «Способ оценки состояния многопараметрического объекта (варианты), средства вычислительной техники и носитель для осуществления способа». Коллектив ЦЭБ выполнял исследования для Правительства РФ, Совета безопасности РФ, Администрации Президента России, Государственной Думы РФ, для различных федеральных и областных министерств и ведомств, а также для крупнейших предприятий страны. Много внимания уделялось эколого-экономической проблематике.
В ходе выполнения гранта РФФИ «Национальная экономическая и экологическая безопасность: угрозы, последствия и сценарии взаимодействия экономики и экологии» под руководством академика В.А. Черешнева   сотрудники ЦЭБ и их коллеги из МГУ, Института математики и механики УрО РАН, Пермского государственного национального исследовательского университета разработали понятийный аппарат «зеленой» экономики и «зеленого» экономического роста, адаптированный к экономическим и экологическим реалиям современной России.
 C 2005 г. выходит журнал «Экономика региона» (его учредители — Институт экономики УрО РАН и Уральский федеральный университет), который по итогам 2017 г. в рейтинге Science Index занимает 3-е место среди 374 изданий РИНЦ по экономической тематике и 15-е место среди всех российских научных журналов.
Об экономических кризисах, их прогнозировании и нейтрализации их последствий на уровне страны и регионов мы поговорили с одним из основателей Центра экономической безопасности, главным научным сотрудником ИЭ УрО РАН, главным редактором журнала «Экономика региона», доктором экономических наук Александром Анатольевичем Куклиным.
— В последние годы кризисное состояние стало константой нашей жизни…
— Действительно, в 1998 г. у нас произошел дефолт, в начале нового века Россию зацепил мировой кризис 2008–2009 гг., а с 2016 г. мы переживаем очередной кризис, который, по нашим оценкам, закончится к 2021 г. Для экономиста-исследователя этот двадцатилетний период представляет большой интерес. Мы оцифровали около 9 видов кризисов, используя такие показатели, как точка входа в кризис, скорость «погружения» в него, глубина и продолжительность кризиса, ускоряющие и замедляющие показатели.
Нынешний кризис системный, он существенно усиливает негативные явления в социально-экономическом развитии страны, которые мы называем «ловушками»: это снижение расходов на здравоохранение, образование, науку и культуру; рост бедности (так, в 2016 г. доход 1% богатых семей в России составлял порядка 10 триллионов рублей, а весь федеральный бюджет — около 13 триллионов); автономное функционирование институтов зарплаты, пенсионного обеспечения и медицинской помощи, что препятствует формированию института обязательного медицинского страхования. Недостаточное инвестирование в инфраструктуру тормозит развитие всей экономики, приводит к тому, что большая часть населения попадает в ловушку средних доходов (не путать со средним классом — средний класс у нас до сих пор не сформировался), когда у людей нет стимула к профессиональному и личностному росту. 
— Как эти общие для страны тенденции преломляются в регионе?
— Критерием экономической безопасности региона мы считаем благосостояние личности и территории проживания — взаимосвязанных и нераздельных сфер функционирования экономики. Мы разработали схему диагностики такого благосостояния, выделив 8 основных модулей. На уровне личности — духовный, витальный, социальный и модуль благополучия, включающий жилищное, потребительское, имущественное и финансовое благополучие. На уровне территории — ресурсный, экономико-политический, инфраструктурный и модуль благополучия, отражающий приемлемость техногенных условий проживания, уровень сбалансированности экономики и других сфер, бюджетную обеспеченность экономики и ее эффективность, доступность высокотехнологичных услуг. Отмечу, что сложнее всего было «просчитать» духовность. В данном случае эта категория рассматривалась в плане создания условий для нравственного, интеллектуального, религиозного и эстетического образования. В оценке благосостояния личности и территории проживания учитывались также корректирующие характеристики — влияние демографических и инновационных волн, изменение соотношения технологических укладов. Все это позволило рассматривать экономическую безопасность региона всесторонне и комплексно, как сложнейшую систему и сделать очень важный вывод: нельзя оценивать глубину кризиса и перспективы выхода из него на основе только одного показателя — темпа роста валового регионального продукта (ВРП), как и экономику страны — исходя только из роста ВВП.
— Но ведь традиционно считалось, что именно этот показатель наиболее чутко реагирует на кризисные явления в экономике?
— В действительности это не совсем так. Анализ кризиса 2008–2009 гг. показал, что социально-экономические системы регионов способны комплексно сопротивляться разрушающему влиянию кризиса, а снижение темпа роста валового регионального продукта может компенсироваться за счет других, сглаживающих его, факторов. Особенно ненадежен этот показатель в качестве основного при прогнозировании экономической ситуации. Так, в 2016 г. на основании некоторого ускорения роста ВВП на самом высоком правительственном уровне утверждалось, что российская экономика достигла «дна» и намечается выход из кризиса. На самом деле мы только еще в него входили, и сейчас картина отнюдь не радужная, фундаментальные факторы восстановления экономики — рост промышленности и инвестиций — по-прежнему отсутствуют.
— Что вы берете за основу оценки экономической безопасности?
— Метод экономической томографии. Мы разработали экспресс-диагностику, включающую шесть основных показателей благосостояния личности и проживания на территории: коэффициент естественного прироста населения; уровень общей безработицы; отношение бюджетных расходов на образование к ВРП; объем просроченной задолженности по ипотечным жилищным кредитам; отношение бюджетных расходов на здравоохранение к ВРП; доля населения с доходами ниже величины прожиточного минимума. Эти показатели в свою очередь «впитывают» информацию, которую отражают более чем 90 второстепенных показателей.
Применение этой методики позволяет получить очень подробную и емкую картину экономической ситуации в регионе, увидеть зарождающиеся негативные тенденции задолго до того, как они разовьются, отследить всевозможные риски. Разрабатывая информационно-аналитическую систему «Антикризис», мы исходили из гипотезы, согласно которой Российская Федерация обладает некоторой защищенностью от кризисов и их последствий. Благодаря ряду факторов — масштабу, определенной закрытости экономики, российскому менталитету (у нас очень терпеливое население), а также значительному ресурсному и человеческому потенциалу и реальной роли в мировом сообществе — волны кризиса доходят до нас с опозданием, оставляя время на то, чтобы оперативно реагировать на кризисные явления и управленческие ошибки, нейтрализовать угрозы и поддерживать экономическую безопасность. Так, например, применив экспресс-диагностику при вхождении Свердловской области в пятилетний кризис 2016–2021 гг., мы по всем шести основным показателям получили относительно нормальную картину (см. иллюстрацию выше).
— Следуя медицинской терминологии, мало обследовать «пациента», в данном случае экономику региона, и поставить правильный диагноз, надо назначить лечение. Какие рецепты предлагаете вы?
— Скажу сразу: мы не ставим перед собой задачу создания некоего аппарата предсказания кризисов. Наша цель — предоставить теоретико-методологический инструментарий распознавания угроз на ранних стадиях, что позволит входить в кризис с наименьшими потерями. И, разумеется, мы рассматриваем различные сценарии выхода из него. Ведь экономические системы, в отличие от природных, не имеют способности к самовосстановлению. Хотя экосистемы тоже восстанавливаются не всегда, и происходит это очень медленно. Но все же, если вырубить лес, он может вырасти снова. А если снести деревню, она сама собой никогда не построится.
Мы разработали несколько сценариев развития и прогнозирования благосостояния личности и территории проживания. Инерционный сценарий — когда падению уровня благосостояния не уделяется никакого внимания, источники финансирования либо отсутствуют, либо направляются на другие нужды. МЧС-сценарий срабатывает в ситуации стихийного бедствия — пожаров, наводнений, землетрясений. Демографический отражает ситуацию, когда на передний план выходят проблемы естественного прироста населения, провал рождаемости. При социальном сценарии ухудшаются условия и качество проживания людей на территории, что характерно для затяжного кризиса. Инновационный сценарий говорит сам за себя, он наиболее привлекателен. Наконец, комбинированный сценарий предполагает гибкий учет различных трендов развития. Нужно также учитывать циклические колебания экономики, энергетические предпочтения, демографические волны, а также роль теневой экономики в хозяйственном комплексе территории (см. иллюстрацию выше).
— По какому сценарию развивается ситуации сегодня в России и ее регионах?
— Преимущественно по социальному. О суперинновационном сценарии мечтать сейчас не стоит. Нужно стабилизировать ситуацию, не делать резких движений, не бросаться из крайности в крайность. Расширенная эмиссия, то есть резкое увеличение денежной массы, инвестиции в инфраструктурные проекты, аудит госкорпораций, рост частных инвестиций, сокращение расходов на социальную сферу — все эти идеи и предложения не выходят за рамки существующей модели развития, которая себя исчерпала. Необходимы структурный разворот и создание условий для возрождения и развития промышленного комплекса. Разговоры о том, что будущее России — это туризм и сфера услуг, абсолютно непродуктивны. В нашей стране с ее ресурсами, пространством, генетическим потенциалом только рост промышленного сектора может дать мультипликативный эффект для других секторов экономики.  
 — Кому адресован ваш информационно-аналитический комплекс «Антикризис» — главам регионов?
— Да, надеемся, что наш инструментарий возьмут на вооружение губернаторы, главы администраций, руководители органов власти различного уровня. Делаем удаленный доступ к нашей системе, чтобы они могли ею пользоваться. Сейчас стратегии инновационного развития регионов часто разрабатываются без серьезной диагностики текущего экономического состояния, а потому оказываются нереалистичными, нуждаются в постоянной корректировке. Метод экономической томографии поможет выявлять латентные тренды социально-экономического развития, принимать сбалансированные бюджеты территорий, оптимизировать последствия кризисов, оценивать целесообразность крупных технических проектов, учитывать риски, делать взвешенные среднесрочные прогнозы. Эта не просто диагностика, она предполагает обратную связь: вовремя заметив угрозу и определив ее источник, легче ее нейтрализовать.
Мы разработали несколько вспомогательных комплексов, в частности для диагностики теневой экономики, миграции и экстремизма, латентной заболеваемости населения, для прогноза демографической динамики. Интересно было проследить трансформацию теневой и действующей экономик РФ за последние 30 лет. Парадоксально, но в 1990-е гг. теневой бизнес служил своего рода «парашютом», предоставляя дополнительные рабочие места, вовремя выплачивая зарплаты, хоть и по «серым» схемам, вкладывая деньги в различные отрасли (см. иллюстрацию выше). Что касается демографии, то, по нашим оценкам, после 2020 г. количество трудоспособного населения сравняется с количеством нетрудоспособного.
— Что ожидает в ближайшие годы Свердловскую область?
— Какое-то время продолжится стагнация, темпы прироста экономики будут незначительными. Конечно, прогноз во многом определяется внешней и внутренней политической и социально-экономической конъюнктурой. По-прежнему мы будем зависеть от цен на нефть. Политика импортозамещения пока не дала существенных результатов, продолжается девальвация рубля и, конечно же, усиливается давление экономических санкций. Однако, как говорит научный руководитель Института экономики РАН член-корреспондент Руслан Гринберг, ситуация у нас стабильная, но не безнадежная.   
В ближайшем будущем в сотрудничестве с доктором экономических наук, иностранным членом РАН В.Л. Квинтом, автором плодотворных экономических стратегий, мы планируем заняться разработкой многоцелевой адаптивной системы стратегирования социально-экономического развития регионов России в условиях глобально формирующегося рынка с учетом наиболее перспективных мировых трендов.
Беседовала
Е. Понизовкина
 
Год: 
2018
Месяц: 
май
Номер выпуска: 
10
Абсолютный номер: 
1176
Изменено 22.05.2018 - 14:52


2021 © Российская академия наук Уральское отделение РАН
620049, г. Екатеринбург, ул. Первомайская, 91
document@prm.uran.ru +7(343) 374-07-47