Россия - Австралия (В гостях у друга)

Продолжение. Начало в №13
 

* * *
 

На следующее утро мы с Русланом отправились на машине осматривать город. Надо сказать, что я представлял себе Перт совсем иначе. Перт — крупный город, столица штата Западная Австралия, и проживает в нем полтора миллиона человек. Центральную часть города составляет Сити, которое расположено в двенадцати километрах от океана на берегу реки Сван (от английского «лебедь»). Сити — очень плотно застроенная часть города с небоскребами, в которых размещаются банки, офисы компаний, отели и торговые улицы. Все это размещается на площади размером 1,5–2 километра в поперечнике. За пределами Сити в основном «одноэтажная» Австралия — гигантская территория, простирающаяся до океана и вдоль побережья на десятки километров. Это районы жилых домов, утопающих в зелени эвкалиптов, пальм, араукарий. В Австралии много земли, и люди хотят жить в собственных домах, в окружении красивых деревьев, газонов и цветов.

Когда идешь по любой из бесчисленных улиц города, создается полное ощущение, что находишься в дачном поселке. В любое время дня на этих улицах редко встречаются прохожие, машины тоже редки и стоят не на обочинах дорог, а в гараже, который составляет непременную часть любого дома. Двухэтажный дом Ирины и Адикари Виджисингхе ничем не отличается от соседних, хотя трудно в Перте найти два одинаковых дома. Здесь не приняты застройки типовыми проектами, какие можно видеть, например, в Англии; каждый дом индивидуален, хотя большинство из них одного стиля и построены из светло-желтого камня с красными черепичными крышами. А зеленое окружение целиком определяется вкусами владельца.

Впрочем, подобная организация большого австралийского города весьма типична. Мне довелось побывать в Мельбурне, столице штата Виктория. В нем живет 3,5 миллиона человек, но устроен он так же, как и Перт. В центре Сити — конечно, больше и выше, чем в Перте, — а далее в основном «одноэтажная» Австралия на десятки километров от центра. Судя по фотографиям, так же устроены и другие большие города Австралии.               

От дома Озеровых-Виджисингхе до берега океана два с половиной километра. Каждый день в седьмом часу утра я отправлялся по зеленой улочке, идущей вверх-вниз с холма на холм прямо к океану. Мягкое солнце косыми лучами светило в затылок и освещало изумрудную зелень только что политых газончиков и деревьев, столь разнообразных, будто идешь по ботаническому саду. В этот час, впрочем, как и в другое время суток, на улице встречаешь редких прохожих, и, что удивительно, все они здороваются с тобой: «Good morning!» или «Hi!», хотя видят тебя впервые.

Вблизи берега нужно пересечь шоссе, а далее начинается проход через дюны. По узенькой песчаной дорожке, огороженной с обеих сторон, через двести метров выходишь к океану. Первое впечатление было грандиозным. По обе стороны до самого горизонта тянется широченная полоса ничем не перегороженного песчаного пляжа. Утром океан быстро меняет цвет, начиная от темно-синего: в течение получаса вода немного светлеет, и в ней появляются светло-зеленые полосы, как будто широкие мазки художника на большом полотне. Линия прибоя зависит от ветра, который обычно дует с юга и почти непрерывно, иногда очень сильно. В эти утренние часы волнение океана меньше, а вечером почти всегда усиливается.

Выкупавшись, я обычно садился у края пляжа, где песчаная полоса переходит в поросшие кустарником дюны, и наблюдал, как резвятся на песке и в прибрежных волнах прибоя собаки. Австралийцы любят собак, и на пляже можно увидеть огромное разнообразие собачьих пород. Они носятся по пляжу, забегают в воду, играют друг с другом — собаки, как и люди, здесь исключительно доброжелательны. В них нет никакой агрессивности, и даже лай редко можно услышать. По-видимому, благополучие, спокойствие и доброжелательность людей передается и собачьему племени. Часам к девяти я возвращался домой. Солнце к этому времени уже поднималось высоко и светило в глаза. В дневное время — в тридцатиградусную жару — на пляже лучше не оставаться. Я приходил домой к тому моменту, когда Руслан заканчивал варить свою традиционную кашу. Сколько я помню, в Москве, где угодно, — теперь и здесь, в Австралии — он начинает день с приготовления каши. После прогулки и купания — это то, что надо. А по вечерам мы ездили с Озеровыми на машине на благоустроенный Сити-Бич и всегда дожидались захода солнца в океан.
 

* * *
 

Так прошли первые несколько дней, пока не вернулась из Америки Наташа. Мы не виделись с ней 14 лет, но она не изменилась. Энергичная, деятельная, жизнерадостная, она взяла на несколько дней отпуск и повезла всех нас в чудесное место в 250 километрах к югу от Перта, в устье довольно большой реки Маргарет Ривер. Здесь местность гористая, и океанский берег изрезан заливами со скальными берегами. Повсюду на этой части побережья разнообразные бухточки, защищенные от больших океанских волн. Хотя океанская вода здесь на несколько градусов холоднее чем в Перте, в бухтах на мелководье она хорошо прогревалась. В идеально прозрачной воде вблизи каменистых берегов в пышных водорослях плавали многочисленные рыбы. Это отличное место для дайвинга, а иные бухты, открытые океанской волне, были идеальны для серфингистов. Мы сняли половину одноэтажного дома в лесном отеле, который у нас бы назывался пансионатом, и выезжали на море и в леса.

Всю дорогу от Перта до Маргарет Ривер за рулем сидела Наташа. Мы ехали по лесной зоне, где главными деревьями были эвкалипты. В сухом климате Западной Австралии, на скудной песчаной почве это самое приспособленное дерево. В лесу очень сухо, и под ногами раздается хруст от ломающихся сухих веток и шишек. По обочинам дороги часто стоят знаки с изображением кенгуру, предупреждающие водителей быть осторожнее, но здесь мы не встретили ни одного животного. Наташа пояснила, что днем в жару они спят где-нибудь в тени, а к вечеру выходят на кормление.

Маргарет Ривер интересен еще в одном отношении. Это район виноградарства и виноделия. Мы заехали в одну винарню, где выращивают виноград и делают вино. Здесь же — прекрасный ресторан с большой террасой над виноградником, с которой открывается далекий вид на океан, и бар, где можно дегустировать и купить вина. Бармен рассказал нам, что до Второй мировой войны в Западной Австралии не было виноделия. После войны австралийцы закупили элитную лозу со знаменитых французских виноградников, поэтому вино, сделанное из австралийского винограда, называется, как и во Франции: Каберне, Бордо, Совиньон, Шардоне. Климат и почвы Западной Австралии оказались очень благоприятными для этих сортов винограда, и теперь там производят вина, не уступающие французским. Но хорошие вина и здесь недешевы. Бутылка в Маргарет Ривер стоит 20-25 австралийских долларов (один доллар Австралии составляет примерно 0,8 доллара США).
 

* * *
 

После Маргарет Ривер я подробнее знакомился с Пертом. Руслан свозил меня в Университет Западной Австралии. Это самый большой университет штата, в нем учится 15 тысяч студентов. На химическом факультете весь предыдущий год (и предположительно нынешний) Руслан работал на общественных началах. Ему предоставлено рабочее место, библиотека, компьютер, возможность работы на исследовательском оборудовании, но зарплаты он не получает. Уже давно он работает с бывшим сотрудником Института физической химии им. Карпова, который более десяти лет живет в Перте. После первых лет пребывания Саша Соболев потерял работу и четыре года жил на пособие. В эти тяжелые годы его сын был студентом университета в Перте. Жена Людмила, кандидат химических наук, вернулась в Москву, где у нее хорошая работа, так что в течение уже многих лет Соболевы вынуждены жить врозь: Люда приезжает раз в год в отпуск навестить мужа и сына. Сейчас она как раз была в Перте, и вскоре мы проводили ее в Москву. Только недавно Саша получил снова работу в университете. Несмотря на большие трудности с работой и разлуку с женой, он не хочет уезжать из Австралии, потому что в России «ему делать нечего». На подобные лишения идут многие наши специалисты, приехавшие в Австралию, вкусившие ее эвкалиптовый воздух и не желающие расставаться с ней.

Другой ученый из Москвы, с которым я познакомился в университете, — Женя Иванов. Он тоже в Австралии с первых лет перестройки и работает на физическом факультете. Мы часто общались с ним в Перте, поскольку он, как и Саша Соболев, из ближайших друзей Наташи Озеровой. Иванов рассказал мне историю, как он попал в Австралию. В начале перестройки он прочитал в журнале статью, написанную физиками из Перта. У Жени были замечания по содержанию, и он направил письмо авторам. В течение девяти месяцев не было никакого отклика, потом пришло письмо от одного из авторов (который, как оказалось, был боссом в этой группе) — он в ближайшее время собирался приехать в Москву на конгресс и предложил встретиться и обсудить проблему. После окончания конгресса они пять дней обсуждали свой вопрос (касавшийся возможности экспериментального наблюдения гравитационных волн). Женя получил приглашение приехать в Перт. После первой командировки ему предоставили работу на три года. С тех пор он живет в Перте, но в последние годы исключительно на гранты.

Как-то Женя пригласил меня в свой дом, который купил в кредит, как все, и рассказал много интересного об университете. Я поинтересовался, какую зарплату здесь получают ученые. Оказалось: средняя зарплата профессора около 100 тысяч долларов, однако в Австралии прогрессивная шкала налогов, и с этой суммы налог составляет 40%, так что у профессора 60 тысяч долларов в год, то есть в месяц пять тысяч австралийских долларов или четыре тысячи долларов США. Зарплата главного научного сотрудника 85 тысяч долларов, старшего научного сотрудника 60 тысяч долларов, аспиранты получают 20 тысяч долларов, но они не облагаются налогом.

Стипендию студенты не получают, оплата за обучение составляет шесть тысяч долларов в год. Однако практикуется договор с государством, по которому студент может учиться и жить, но потом по окончании университета с него будут вычитать деньги на погашение этих затрат. Таким образом, высшее образование для австралийцев вполне доступно.

А вот со школьным образованием сложнее. Уровень требований в обычных государственных школах низок, и ученикам трудно набрать высокий балл по единой аттестационной системе, чтобы попасть в университет. А прием в вузы ведется только по этой системе, так что приемных экзаменов в вузы нет. Многие родители стараются отдать детей в частные школы, но плата там высока.
 

Мельбурн
 

Безмятежная жизнь в тихом Перте прервалась на несколько дней, когда я улетел в Мельбурн, чтобы встретиться с двумя старыми друзьями: Виктором Стрельцовым и Максом Ютом. О Викторе, первом зяте Руслана, я уже упоминал, о Максе речь пойдет ниже.
 

Ю. ИЗЮМОВ
Продолжение следует
 

Перт	Дегустация